Пылающий остров (Художник Г. Макаров) - Страница 45

Вдруг дорогу девушке преградил высокий, немного сгорбленный человек с растопыренными локтями и седой, чуть вьющейся бородой.

— Голубчик, не откажите в любезности: не слышно ли чего-нибудь о Матросове? — произнес низким голосом старик, протягивая упавший апельсин.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, поднимая на незнакомца удивленно округлившиеся глаза, которые тотчас настороженно сузились. — Откуда вы знаете, что это должно меня занимать?

— Да не вас, голубушка, а всех нас. Изволите ли видеть, вот уже час, как я не слышал о нем ничего нового, — сказал старик.

Из-под взъерошенных бровей на девушку смотрели добрые, совсем прозрачные голубые глаза. Над высоким узким лбом виднелись седые, закинутые назад и растрепавшиеся волосы. Старик был без шляпы.

— Ах, так… — протянула девушка.

— Я обеспокоил уже трех прохожих. Двое обращались ко мне. М-да!.. — отрывисто произнес старик и пожевал челюстями. — А я вот ничего и не знаю.

— Представьте, а я знаю, — усмехнулась девушка. — Благодаря любезной предусмотрительности Матросова мне звонят из штаба обо всех перипетиях перелета, вне зависимости от степени моего волнения. Последнее известие настигло меня уже на улице. Сестренка выкрикнула в окно: высота восемнадцать тысяч метров, скорость тысяча триста километров… Через час он думал быть над Южным полюсом. Удачам его можно и радоваться и завидовать, — с ударением закончила она.

Старик не заметил особого смысла последних ее слов и ласково посмотрел на нее: темные, на прямой пробор волосы, зеленоватые глаза и бледный узкий лоб, удлиненный, но мягкий овал лица, неожиданная решительная складка между бровями-стрелками, тонкий нос, упрямо сжатые губы привлекали контрастами и заставляли угадывать сильный характер.

— Завидовать? — повторил старик последнее слово. — Простите, не расслышал… — и он напряженно склонил голову набок.

— Через час он будет над Южным полюсом, — повторила девушка, чуть розовея.

— Вот и хорошо, — согласился старик. — А я, изволите видеть, был озабочен. По моим подсчетам, он должен был пройти зону потери волны. Кроме того, я его снабдил специальным приспособлением на случай потери радиосвязи.

— Позвольте, а я ведь об этом ничего не слышала!

— Как же, отражательная радиостанция. Я давно о ней думал. Со времени несчастья с Леваневским… Как я тогда был убит! С тех пор я в это дело «пут уанс бест», как говорят американцы, всю душу вложил. Хотя, простите, зачем я это все вам говорю? — вдруг искренне удивился старик.

— А я заинтересовалась. Знаете, у вас галстук плохо завязан. Позвольте, я вам поправлю.

— Что вы! Что вы!

— За вами дома плохо смотрят, — говорила девушка, решительными движениями завязывая галстук. — А потом рукав у вас в чем-то белом.

— Гм… гм… Видите ли… единственный человек, который там на меня смотрит, да и то с помощью зеркала, — это я сам. — Старик погладил свою курчавую бороду. Около глаз у него появилось много маленьких морщинок: — М-да!.. Мне, видите ли, вот через улицу по мосточку надобно.

— А я вас провожу. Хотите? Вы только расскажите про радиостанцию. Берите апельсин. Нет, подождите, только не тот, который упал, вот возьмите сверток, а я вам очищу.

— Очень, очень благодарен! Это, как я уже имел честь вам сказать, отражательная радиостанция…

Около Столешникова переулка через Петровку был переброшен ажурный пешеходный мостик. Собеседники шли по нему, а он звенел при каждом шаге, как натянутая струна.

— Матросов взял с собой радиостанцию для испытания… ну и на случай приземления в Антарктике, не дай-то бог! М-да!.. Я вам это говорю потому, что ценю интерес девушек нашего времени к технике. Так вот, вслед ему все время посылается радиоволна, каковая и настигает его, где бы он ни был. Он же располагает приспособлением для отражения этой радиоволны, которым может пользоваться, как обыкновенным зеркальцем для пускания зайчиков… м-да!.. и таким образом сигнализировать, пользуясь чужой волной, без всяких там дурацких аккумуляторов.

— Значит, можно посылать радиосигналы, не имея собственного источника энергии? Это замечательно! Но почему же аккумуляторы «дурацкие»?

— А потому… Премного обязан вам, — оборвал старик, налегая на букву «о». — Прощайте, мне сюда.

«Вот чудак!» — подумала девушка.

Старик удалялся, чуть подпрыгивая на длинных и тонких ногах. Он сложил за спиной руки, растопырил локти. Одно плечо поднялось у него выше другого. Ветер трепал его волосы.

Его случайная собеседница все еще стояла на мостике. Потом она медленно повернулась и пошла в противоположном направлении.

Девушка думала о своем странном спутнике, который показался сначала таким милым. Кто он? Ученый? Как жаль, что она его не знает!

Девушка посмотрела на звезды и пожалела, что это не те звезды, которые горят сейчас над Южным полюсом. Но она улыбнулась и этим звездам. И как бы в ответ в небе зажглись буквы: «Все в порядке. Пройден Южный полюс. Вновь перешли в восточное полушарие. Матросов».

Девушка помахала небу рукой и скрылась в подъезде.

Через двое суток к Всесоюзному аэродрому близ Москвы съезжались толпы народа. Электрические поезда, троллейбусы, паромобили, похожие на бегущие на колесах пароходы, изящные двухколесные «сигары» и даже старинные автомобили забытых марок — все они нескончаемой вереницей тянулись к аэродрому, чтобы устроить традиционную встречу героям.

Каждый год народы Советской страны праздновали даты новых технических достижений. Но особенно любили они отмечать очередную победу советской авиации. Перелет Матросoва знаменовал новый этап в развитии авиации.