Пылающий остров (Художник Г. Макаров) - Страница 85

К оглавлению

85

А безумный старик говорил, размахивая руками:

— Вы, как когда-то я, напали на след, ведущий к смерти миллионов и миллионов людей. Поймите, несчастная! Едва он узнает о ваших опытах, он поймет, что я открыл свою тайну. И тогда… тогда он подожжет атмосферу, погубит все живое на Земле… «Судьба человечества в ваших руках, мистер Вонельк», — телеграфировал он мне, когда я вырвался из Америки, но не вырвался из его рук. Он все время держал меня в руках. Он напоминал мне о себе! Он, как дьявол, владел моей душой. Огненная реакция и сверхаккумулятор! Два проклятых открытия, каждое из которых страшнее всех водородных и атомных бомб, вместе взятых! Пока я хранил тайну сверхаккумулятора, Вельт держал свое мефистофельское слово — огненная реакция не появлялась. Видно, слишком он был заинтересован в сохранении тайны сверхаккумулятора. А я не хотел, не хотел ее хранить… я даже пытался добыть у него радий-дельта… Но он не продал его… или не знает, где он!..

«Он безумен», — думала Марина, бессильно стуча кулаками в дверь, хотя и знала, что это бесполезно, что в институте в этот поздний час никого нет.

— Я — человек, который в жизни своей не хотел обидеть мухи, роком создан для преступления. И я стал преступником. Прощайте, дорогая моя девушка. Я мог бы вас любить, как отец, как дед…

Старик плакал. И Марине все это казалось чудовищным. Телефона в лаборатории не было, его не успели поставить в новом помещении. Как дико понимать, что погибаешь, и не ощущать даже боли!

— Тихая, незримая смерть! — словно угадывая мысли Марины, кричал профессор. — Примите ее стойко… и простите, если можете.

— Простить вас! — в свою очередь закричала Марина. — Я себе простить не могу, что не засадила вас в сумасшедший дом. Да разве вам остановить историю? Справиться с тысячами ученых, с сотнями лабораторий? Глупо так погибать! Все равно, что встретиться с бешеной собакой и не иметь возможности сделать уколы…

Раздался звон разбитого стекла и вслед за тем чей-то голос:

— Кто здесь говорил про уколы? Помогите слезть. Я не знал, что окна так высоко.

Потом послышалось грузное падение.

— Вы, может быть, думаете, что я не все понял?

— Здесь радиация! Смертельно! — крикнула Марина.

— Бегите в окно! — скомандовал Шварцман, но тотчас понял, что окна недосягаемо высоко.

— Милейший! Зачем вы здесь? Вы же погибнете! — закричал Кленов.

— А вы хотели погибать без меня? Закройте щит!

— Механизм опускания щита испорчен. Защелка внутри! — крикнула Марина, бросаясь к проёму.

— Нет, извините, — преградил ей дорогу доктор Шварцман. Он первый подскочил к проему и, засунув в него руку, стал шарить там.

Марина схватилась за голову.

Раздался глухой стук. Расширенными глазами видела Марина, как тяжелая свинцовая дверца упала и придавила руку доктора у самого плеча. Он громко вскрикнул и застонал.

— Он погибнет, — шептал потерявший голос профессор. — Где лом? Да помогайте же, — хрипел он.

Доктор слабо дергался. Марина видела его склоненную голову, его лысину, покрытую мелкими капельками пота. Профессор подтащил лом и пытался приподнять тяжелый щит. Марина помогала ему.

— Вы, может быть, думаете, что я не понимаю… — слабым голосом проговорил доктор. — Рука… она теперь сама стала радиоактивной. Находиться с нею рядом не только для меня противопоказано…

Доктор был прав. Рука его, попав в зону сильнейшего излучения, сама стала источником радиации, которая в короткий срок убьет и самого доктора и всякого, кто окажется рядом с ним.

Кленов и Марина знали это, но исступленно старались приподнять щит и высвободить изуродованную руку.

Наконец им это удалось. Шварцман отвалился от проема, упал навзничь, откинув свою смертоносную руку. Лом со звоном покатился по полу. Свинцовый щит плотно сел на место, закрыв проем.

Шварцман повернулся на живот и встал на четвереньки. Марина и Кленов наклонились к нему.

— Прочь! — сердито крикнул доктор, скрежеща зубами.

Пенсне упало и разбилось. Он близорукими глазами осматривал лабораторию. Затем он поднялся на колени, прислонился плечом к чугунной станине механических ножниц.

— О, гильотина! — прошептал он. — Изобретение французского доктора…

Он со стоном поднялся на ноги и включил электромотор. Горизонтальный нож, предназначенный для резки толстых железных листов, стал медленно подниматься. Кленов и Марина стояли рядом. У Кленова стучали зубы. Марина беззвучно рыдала.

Маленький доктор повелительно крикнул:

— Перевяжите у плеча!

Марина все поняла. Схватив с лабораторного стола кусок провода, она перетянула доктору изуродованную руку, чтобы приостановить кровообращение.

Мотор работал. Гильотинный нож поднимался.

Марина не сдержалась, отвернулась и закричала, кусая пальцы. Мотор продолжал работать, гильотинный нож опустился…

Доктор стоял на коленях.

— Спасибо, коллега… — тихо сказал он и прислонился к ставшей с ним рядом на колени Марине, — операция… превосх…

Кленов кинулся к выходу, поспешно открыл замок ключом и, распахнув дверь, с криком: «Врача! Врача!», выбежал в коридор.

Глава VII

ВОЗДУШНЫЙ КОСТЕР

— Лодка на горизонте!

Капитан невольно обернулся к репродуктору.

— Моторная лодка на горизонте! — повторил голос.

Капитан «Голштинии» тяжело засопел и с трудом поднял из-за стола свое грузное тело.

Его помощник, мятый и желтый, как прошлогодняя газета, тоже встал, и они вместе вышли на палубу.

85